Тупиков Е. А. Начало строительства Петропавловск-Камчатского морского торгового порта
16 октября 1943 года Государственный комитет обороны принял постановление № 4344 о строительстве в Петропавловске-на-Камчатке морского торгового порта. Практическое решение этой задачи было возложено на Народный комиссариат Морского Флота СССР.
23 октября 1943 года народный комиссар Морского Флота СССР П. П. Ширшов издал приказ № 336 об организации Петропавловск-Камчатского морского торгового порта II разряда. 15 ноября 1943 года НКМФ СССР утвердил устав создаваемого порта, чем было завершено его юридическое оформление. Начальником порта был назначен Алексей Иванович Асеев (он являлся представителем заказчика).
Таким образом, 15 ноября 1943 года и надо считать днем рождения Петропавловск-Камчатского морского торгового порта (вопреки этому мнению, за дату основания порта принята дата издания приказа об его организации, то есть 23 октября 1943 года. — Ред. сайта, 2007 год).
Проектирование причалов и всех других сооружений было возложено на Центрморпроект, который для ускорения разработки проектов откомандировал проектную группу непосредственно к месту строительства. Проектным заданием предусматривалось доведение грузооборота порта до одного миллиона тонн в год.
Для строительства порта Наркоматом Морского Флота СССР была создана специальная строительная организация Камчатморстрой. Начальником и одновременно главным инженером строительства был назначен Алексей Николаевич Виноградов.
Для укомплектования строительства рабочей силой несколько раньше, 20 февраля 1943 года, ГКО принял постановление № 4707 о передаче 1500 военнослужащих для работы в рыбной промышленности, и в том числе 300 человек — для погрузочно-разгрузочных работ в рыбном порту. Теперь, с началом строительства морского торгового порта, 1200 из этих военнослужащих были направлены на его строительство, а с момента эксплуатации причалов нового порта в конце октября 1944 года 300 человек, работавших в рыбном порту, были переведены в морской порт. Бригады, которые пришли из рыбного порта, явились костяком портовых рабочих на погрузке и разгрузке в морском порту.
К строительству морского порта в Петропавловске приступили в начале 1942 года, то есть еще до принятия упомянутого постановления ГКО. На портовской косе возводились два причала на деревянных сваях, к осени 1943 года причал № 1 был полностью закончен, а причал № 2 находился в стадии окончания строительства. На месте сейчас существующего холодильника и здания управления морского торгового порта были построены два деревянных склада площадью 450–500 квадратных метров каждый. Эти склады занимали воинские части Камчатской военной флотилии, а к причалам швартовались военные корабли.
Надо заметить, что суда с большой осадкой не могли швартоваться здесь из-за недостаточной глубины у причалов, а существующая строительная организация была слишком маломощной, чтобы продолжать осуществление поставленной задачи ГКО. Вновь созданная строительная организация Камчатморстрой приступила к строительству еще пяти причалов, один из которых планировалось возвести на мысе Сигнальном для переработки угля и бункеровки судов.
В распоряжение строителей выделялся один шестнадцатиквартирный дом на улице Ленинской, 72, где сейчас построено здание бытового комбината. В этом доме две квартиры были отданы под управление строительством, а в остальные квартиры расселили инженерно-технических работников.
Проектная группа и руководство заказчика размещались на базе Морагентства в доме № 10 по улице Советской.
Строительную базу, жилье для строителей и будущих эксплуатационников надо было создавать одновременно со строительством порта.
...Ранним тихим утром 15 декабря 1943 года большое количество людей встревожило чаек. Обычно в это время на внешней стороне портовской косы их беспокоили отдельные рыбаки. А сейчас собралось необычно много народу, и стаи чаек с тревогой носились над тихой прибрежной гладью Авачинской бухты.
А между тем люди рассредоточивались по обрывистому берегу бухты, вдоль улицы Красноармейской, от места бывшего расположения кошечной батареи № 2 лейтенанта Д. Максутова до батареи № 4 мичмана В. Попова, располагавшейся на кладбище у Красного яра.
Мы приступили к выполнению ответственного и трудного правительственного задания — к строительству порта, который нужен был для разгрома фашистской Германии. А то обстоятельство, что порт начинал строиться на исторических местах, где наши предки покрыли себя неувядаемой славой в ратных боях с англо-французской эскадрой за честь и независимость Родины, налагало на нас еще большую ответственность.
Бригады получили ломы, лопаты, кайлы и заняли узкие участки берега — примерно по полметра на каждого человека — и начали долбить мерзлую, неподатливую землю.
В это знаменательное для нас, будущих портовиков, тихое и слегка морозное утро началось строительство Петропавловского морского торгового порта.
В первый день на работу вышли сто бригад — около тысячи двухсот мужчин в возрасте от 20 до 30 лет. Бывшие воины сменили свои военные специальности пулеметчиков, минометчиков, артиллеристов, стрелков на новую — землекопа. Может быть, эта специальность не так уж романтична, но мы сделали это без сожаления. Мы знали, что армейская закалка и солдатская выручка нас не подведут. Что-что, а землю копать солдат умеет.
В первый день задача бригад была проста — раздалбливать мерзлый грунт ломами и сбрасывать его лопатами под обрыв, поэтому особых указаний никто не ждал, да и давать их было некому. Мы друг от друга узнали, что всеми работами руководит прораб В. И. Захаров, он же и заведующий мехмастерскими. Но мы его не видели в течение нескольких дней, да это и неудивительно: в такой массе людей дойти до каждого просто невозможно. У прораба было немало и других забот — ну хотя бы обеспечить всех инструментами. Но оттого, что на первых порах нами конкретно никто не руководил, дело не страдало. Наша задача пока была настолько ясна, что для ее выполнения требовалось только желание, а оно у нас было! Мы отлично понимали, что порт необходим для быстрейшей переработки грузов, которые нужны фронту, и поэтому надо работать как можно лучше, с отдачей всех сил. К пониманию жестокой необходимости примешивалось чувство радости созидательного труда, который не только будет ударом по врагу, не только приблизит нашу победу, но и будет служить дальнейшему развитию города Петропавловска и в целом всей Камчатской области. Отсутствие в первые дни надлежащего технического руководства заменялось массовым энтузиазмом, а социалистическое соревнование бригад возникло незаметно, как-то само собой, на второй день работы.
В первый день работали напряженно, но сделали не очень много, в основном подготовили рабочее место. На следующее утро, прежде чем работать, почти каждый пробежал по всему берегу, чтобы посмотреть, как организована работа в других бригадах и сколько сделано за день: всем хотелось, чтобы их бригада была передовой. В этот день все работали с большим подъемом и, я бы сказал, с азартом. Большинство бригад уже не долбили подряд мерзлую землю, а, сделав забой, выбирали снизу талый грунт или разрабатывали скалу, а затем кувалдами и клиньями скалывали глыбы, скатывая их под откос. Некоторые сброшенные комья достигали воды и с шумом плюхались в бухту, что вызывало веселье и давало эмоциональную разрядку от напряженного труда. После того как была дана команда: "Кончай работу!" — каждый посчитал своим долгом пройти по фронту работ, критически сравнивая сделанное своей и другими бригадами. Это было пока негласное, но настоящее, увлеченное, действенное соревнование.
На третий день утром последовала команда — каждой бригаде сократить ширину фронта работ на одну треть и организовать работу в два яруса. Это было связано с тем, что Красный яр, расположенный в южной части будущего порта, представлял собой монолитную скалу, которая не поддавалась ручной разработке, а техники у нас пока не было. В северной части порта тоже пришлось оставить небольшой участок работ. Здесь причина была иной: несколько ниже того места, где вели разработку грунта, стояли маленькие домики, в которых жили люди, и грунт перемещать было некуда. А о переселении людей пока не могло быть и речи: для того чтобы их переселить, надо было построить жилье.
С организацией двухъярусной работы наиболее инициативные бригады принялись за сбор подручных материалов. Собрано было все, что возможно: щиты, листы железа, доски. На втором ярусе из них сделали настилы и уложили их на образовавшиеся площадки. Это ускорило и облегчило работу, но собранных материалов была капля в море по сравнению с тем, сколько их требовалось. На следующий день на эти цели пошли в ход металлические листы, вырезанные автогеном из старого катера, который стоял, полузамытый песком, на прибрежной отмели. С такими листами работать было одно удовольствие, лопата только посвистывала, не встречая сопротивления щебенки, но и этих листов хватило не многим. Все было обследовано, но больше ничего, что можно было бы использовать в этих целях, не нашли.
Еще через два дня стало ясно, что темп работ все более замедляется. Если в первые дни разработанный грунт бросали под откос один раз, то сейчас приходилось делать две или даже три перекидки. К тому же погода явно портилась! На шестые сутки пошел мокрый снег, подул порывистый ветер. Работать в такую погоду очень плохо, если не сказать, что невозможно, но мы расчистили от снега площадки и продолжали копать землю. К полудню у нас появились прорабы и мастера: техник-строитель Семенов (мой сослуживец), Поддубный, Костюков, Самойленко, Савельев.
После обеда, к нашему удивлению, привезли несколько автомобилей досок и десяток одноколесных тачек, которые разгрузили на портовской косе. Тачки и половину привезенных досок тут же растащили по бригадам. Нашей бригаде было приказано оставшиеся доски никому не давать, получить топоры, ножовки и другие инструменты и тут же приступить к изготовлению тачек. Это приказание нам не очень понравилось, потому что в такую погоду копать землю плохо, а делать тачки в пургу, под открытым небом, при пронизывающем морском ветре куда более неприятно. Но приказ есть приказ, его надо выполнять.
Получив инструмент, мы пристроились к крутому берегу, сделали временный верстак, но работать было нельзя: надо было наточить и наладить инструмент. Поэтому мы, с разрешения прораба, пошли домой, чтобы в тепле полностью подготовить инструмент.
На следующий день ветер утих, но мокрый снег все шел. Как ни плохо делать тачки в такое ненастье, но надо. Мы уже давно привыкли к этому "надо!". В то суровое время это слово было магическим. Казалось, что больше никаких сил нет, но кто-либо говорил: "Товарищи, надо!" — и люди делали. Наше задание было — изготовить каждому три тачки в день. И все-таки в первый день мы не все смогли выполнить его. Но потом уже стали делать по три, а многие и по четыре тачки. Изготовленные тачки забирались прямо с "конвейера", их все еще не хватало.
Через несколько дней установилась более или менее нормальная погода. Повысилось и настроение в бригадах. Мы уже опять работали с шуткой. У нас в бригаде постоянно горел маленький веселый костерок, щепы для него было достаточно. В этом отношении мы оказались в привилегированном положении перед остальными бригадами. Правда, у землекопов тоже появилась такая возможность. Возможность — не то слово. Не возможность, а прямая необходимость разжигать большие костры, один на три-четыре бригады. Но чтобы разжечь такой костер, им надо было идти к нам за стружкой и щепой. И вот, работая, землекопы подошли к ряду старых ветел, которые росли вдоль берега и защищали его от эрозии. А сейчас они, подкопанные со всех сторон, безжизненно и глухо рушились на образовавшиеся площадки. Вот эти ветлы и жгли землекопы. Конечно, задача землекопов заключалась не в том, чтобы бесследно уничтожать старые деревья, а в том, чтобы создать территорию порта. А через два года заново засадить весь склон новыми, молодыми ветлами и ивняком, которые будут защищать берег более стойко и надежно от эрозии и оползней.
Наша бригада не только весело работала, она еще веселее и энергичнее отбивала чечетку или делала небольшой кросс, чтобы отогреть ноги. Наши солдатские ботинки явно не подходили для выполнения малоподвижной работы. А наш друг-костер, хотя и был ласковым, но требовал деликатного с ним обращения, а не то мог сыграть и злую шутку. Вот, например, Иван Нечаев слишком доверился его ласке и на третий день оказался совершенно босым: перегретые у костра подошвы за эти дни совершенно развалились. И нашему Ване волей-неволей пришлось идти к своему старому "лучшему другу" — старшине, который и раньше не обходил его своими "милостями", не раз давал ему наряд или два вне очереди. Но старшина оказался понимающим человеком. Нечаев не только вернулся от него в более или менее хороших ботинках, но еще в придачу принес новые суконные портянки. Могут сказать: эка важность портянки! Но для нас в то время это было очень важно. Наши запросы ограничивались тем, чтобы было что-либо надеть, обуть и, естественно, поесть, так как чаще всего этого и не хватало. Верхняя одежда нас беспокоила редко. Нас выручала шинель. Шинель — это такой долговечный и универсальный вид одежды: шинель несгораема и непромокаема, летом в ней нежарко, потому что она без подкладки, а зимой нехолодно, потому что она суконная. И к тому же она не только одежда, но и постель, одеяло, подушка, и даже она заменяет все эти вещи одновременно. Недаром же часто вспоминают присказку: "Солдат, на чем спишь?" — "На шинели!" — "А в голову положил что?" — "Шинель!" — "А укрылся чем?" — "Шинелью!"— "Так дай-ка мне одну, а то у тебя три, а у меня одна". — "А у меня тоже одна!"
Во второй половине декабря 1943 года для организации строительства Петропавловского морского торгового порта приехал уполномоченный ГКО — дважды Герой Советского Союза Иван Дмитриевич Папанин. В один из обычных рабочих дней к нашей бригаде подошел солидный, средних лет мужчина:
— Здравствуйте, братцы!
— Здравствуйте, — не очень дружно ответили мы.
— О, вы свой автомобильный завод открыли?
— На таких автомобилях далеко не уедешь! — кто-то заметил из нас.
— Ничего, ребята, скоро будут у вас и настоящие автомобили, будет и другая техника! Моя фамилия Папанин, а приехал я к вам затем, чтобы посмотреть на месте, как будет строиться порт и что для этого нужно. Как вы думаете, к осени следующего года построим порт?
Сейчас мы уже с некоторой осторожностью перед высоким начальством отвечали, что порт обязательно построим. Но Иван Дмитриевич разговаривал с такой подкупающей простотой, что мы забыли об осторожности и охотно отвечали на его вопросы.
— Товарищи, а у вас, может быть, будут какие-либо предложения по ускорению строительства? Вы их напишите и передайте своим начальникам, надо использовать все, что будет способствовать ускорению строительства! А возможно, у вас есть какие жалобы?
— Жалоб нет, — ответили мы дружным хором.
Но в это время вперед вышел Миша Чесноков и сказал:
— Жалоб у нас нет, а вот просьба есть: у нас совсем нечего курить. Прикажите, чтобы нам выдали немного табаку.
— Я постараюсь, чтобы ваша просьба была выполнена.
На этом беседа с Иваном Дмитриевичем закончилась.
— До свидания, браточки!
Видимо, у Ивана Дмитриевича "браточки" было любимым обращением к рабочим.
В начале Великой Отечественной войны, когда И. Д. Папанин приехал в Мурманский порт для ускорения погрузо-разгрузочных работ под бомбежками вражеской авиации, он разговаривал с рабочими, обращаясь к ним так же. Тогда в Мурманском порту за ударный труд на погрузо-разгрузочных работах был введен дополнительный: "папанинский продовольственный паек".
Изготовление тачек продолжалось еще несколько дней, но их уже не забирали из наших рук. Мы работали на склад. Через два-три дня неожиданно для нас всем выдали по пачке махорки. Мы были довольны тем, что так быстро выполнили нашу просьбу. А Чесноков был на "седьмом небе", оттого что он как заядлый курильщик имеет курево и что он был инициатором разрешения табачной проблемы. А еще через день у нас из бригады забрали нашего бригадира Пареньчука и как бывшего председателя Озерновского рыбкоопа назначили заведующим торговым отделом Торгмортранса. Новым бригадиром стал член нашей бригады бывший сержант Андрей Иванович Малявин.
Еще через пару дней нашу бригаду перевели на окончание строительства деревянного причала № 2. Одновременно с окончанием строительства причалов № 1 и № 2 началась их модернизация. Как известно, эти причалы возводились на деревянных сваях. А для строительства порта должны были прибывать тяжеловесные грузы, и эти причалы их не выдерживали. Поэтому срочно приступили к их модернизации. Рубили ряжевые клетки и подводили их под готовые конструкции причалов. Ряжи рубили на мысе Сигнальном, насколько возможно загружали их камнем и вели к первому и второму причалам. Этой работой занимался помощник прораба В. Ф. Ополев (см. в разделе "Читальный зал" воспоминания В. Ф. Ополева Тогда мы были молоды. — Ред. сайта).
В последних числах декабря 1943 года состоялось наше первое знакомство с руководством Камчатморстроя и руководством порта. Это собрание проводилось на сухарном заводе. В то время завод еще не работал и временно был передан Камчатморстрою под общежитие.
Вечером к нам в общежитие приехали секретарь партийной организации Камчатморстроя А. А. Ковальчук, председатель постройкома Камчатморстроя Н. Я. Селезнев, заместитель начальника Камчатморстроя по хозяйственной части и снабжению И. П. Воронин и начальник гидротехнического участка Камчатморстроя В. В. Каплиев. И несколько позже, вторым рейсом, на этом же "виллисе" подъехали начальник Камчатморстроя А. Н. Виноградов, начальник морпорта А. А. Асеев и начальник Морагентства А. З. Матусевич. (В то время "виллис" был единственным автомобилем на все четыре организации, принадлежал он Морагентству.)
Для проведения собрания в общежитии подходящего помещения не было, поэтому принесенный длинный дощатый стол и две скамейки поставили в проходе, у стены. За столом сидели приехавшие представители заказчика, подрядчика и еще двух родственных организаций, имеющих одну партийную организацию. Мы, рабочие, стояли в проходах между нарами, а многие сидели и лежали на "верхотуре" трехъярусных нар.
Перед партийной, профсоюзной организациями и хозяйственным руководством стояла сложнейшая задача — построить Петропавловский морской торговый порт в наикратчайший срок. Общее рабочее собрание и проводилось, чтобы эту задачу довести до всего коллектива.
Собрание открыл Иван Петрович Воронин. С докладом выступил секретарь партийной организации Алексей Акимович Ковальчук. Алексей Акимович был средних лет, энергичный, с мягким приятным голосом; бывший работник связи. В своем докладе он довольно широко осветил положение на фронтах и в тылу, а в связи с этим и наши задачи. Он коротко остановился на социалистическом соревновании наших бригад, на дальнейшем целенаправленном его развитии и обязанностях коммунистов и комсомольцев в его организации. Доклад нам понравился.
После доклада взял слово Владимир Васильевич Каплиев, молодой энергичный инженер, высокий, стройный, с ноткой металла в голосе. Он выступил с яркой, зажигающей речью, в которой рассказал о значении порта. Порт нужен сейчас, а в дальнейшем его значение будет нарастать все больше, сказал он. Он рассказал о трудностях, какие есть и какие будут в дальнейшем, а главное — указал на способы их устранения. Он обратил наше внимание на то, что существующий энтузиазм бригад дает свои результаты на земляных работах, но уже в дальнейшем этого будет недостаточно. Поэтому буквально завтра надо создавать специализированные бригады, с овладением ими смежными профессиями, и готовить их к использованию техники, которая будет поступать в ближайшее время. Да и ручной труд надо вести со знанием дела, используя передовые методы и русскую смекалку, не надеясь только на физическую силу.
После него выступил председатель постройкома Николай Яковлевич Селезнев. Он рассказал об организации продовольственного и бытового снабжения, питания, об открытии столовой Торгмортранса на Никольской сопке (в помещении, где в недавнем прошлом располагалось кафе "Березка"; сейчас это деревянное здание снесено). Пока мы питались в ресторане "Вулкан", стоявшем на месте здания настоящего ГУМа, и в столовой на Ключевской улице. В организации питания было немало недостатков, а главное — нами тратилось много времени, поэтому планируемые меры нам показались своевременными и нужными.
В заключение выступил начальник Камчатморстроя, он же главный инженер Алексей Николаевич Виноградов. Это был пожилой тучный мужчина. Говорил он ясно, просто, но на отдельных словах сильно заикался. Свою речь он посвятил требованию соблюдения трудовой и производственной дисциплины, особо подчеркнул важность соблюдения личной гигиены, а также чистоты и порядка в столовой и в общежитии. Он сказал, что успешное выполнение поставленных задач зависит не только от хорошей работы на производстве, но и от поведения всех членов коллектива в общественных местах и в быту. Нам эта речь показалась тусклой, не заслуживающей внимания. Но мы глубоко ошиблись! И позже убедились, что Алексей Николаевич имеет большой опыт работы и знает цену всем кажущимся мелочам.
Речь о том, что некоторое молодые строители, не имея достаточного опыта, живя в труднейших материальных, жилищных и бытовых условиях, пренебрегая личной гигиеной, быстро завшивели. А при такой скученности в общежитии насекомые распространились на всех. Смена белья, поход в баню не дали результата, поэтому большинство бригад забило тревогу. Бригадиры обратились к коменданту общежития, а затем к начальникам своих участков и заместителю начальника Камчатморстроя И. П. Воронину. Руководство прекрасно понимало, какие могут быть последствия, поэтому приняло быстрые и энергичные меры: были изысканы передвижные дезкамеры, нам выдали по паре нового "неснашиваемого" камчатморстроевского белья из желтой ткани, из которой в будущем шили рабочую одежду, постельное белье и все-все, в чем была нужда. Часть людей была переселена из общежития сухарного завода в барак пожарного депо на улице Микояновской (ныне это улица Ленинградская, а на месте того ветхого барака сейчас построено новое пожарное депо). Была оборудована печками-бочками летняя эстрада на Никольской сопке, и это жилье стало общежитием, правда, оно было не очень комфортабельным, но зато близко к месту работы и к столовой.
Так начиналось строительство Петропавловск-Камчатского морского торгового порта. Порт начал строиться в разгар Великой Отечественной войны и являлся для строителей фронтовым заданием, не выполнить которое было нельзя. Несмотря на большие трудности и предельно сжатые сроки, мы это задание выполнили. К концу 1944 года порт стал перерабатывать грузы для фронта, поступавшие по ленд-лизу через Тихий океан.
Публикуется по литературно-художественному сборнику "Камчатка"
(Петропавловск-Камчатский, 1991).