Савина Людмила. Землетрясение. Некоторые рекомендации по сохранению жизни и оптимизма во время катаклизма
<…> Я родилась в Петропавловске. Помню все крупные землетрясения, начиная с 1952 года. Испытала их, как говорится, на собственной шкуре.
Какие уроки мы вынесли из пережитых землетрясений? Никаких. Всегда неслись вон из дома, понимая, что дом может убить, если, не дай Бог, разрушится. И паниковали всегда, потому что было и в самом деле страшно.
Прежде чем приступить к статье о землетрясении, я поговорила со своими знакомыми, с которыми я познакомилась в песочнице, будучи еще ребенком. А теперь у нас уже внуки. Хочу поделиться с вами своими воспоминаниями и привожу свидетельства старожилов. Возможно, это послужит вам уроком или поможет, в случае чего.
Ну, детство есть детство. Из него мы вынесли веселые воспоминания о стихии. Помню, трясло, и мы выбежали на улицу. Во-первых, это и в самом деле было не страшно, потому что мы жили в бараках. Деревянный дом начинал скрипеть и качаться, и мы выскакивали, помня о том, что с крыши летят кирпичи от труб. А на улице мы были уже в безопасности. И со смехом наблюдали за соседкой Васильевной — тетенькой, по нашим, детским понятиям, старой, потому что ей было уже лет 45.
Васильевна панически боялась землетрясений. Когда начинало трясти, она выскакивала на улицу, цеплялась за огромную березу и начинала кричать во все горло: "Помогите!"
Каково же было наше удивление, когда мы увидели Васильевну, толстенную тетю, сидящей на березе. Она цепко держалась за дерево, кричала во все горло, а мы, забыв о толчке, смотрели на нее, задрав головы. Перестало трясти, а она не может слезть с дерева. Ей подавали лестницу и другие подручные средства, но она не могла расцепить рук и продолжала держаться за ствол. Поселок у нас был небольшой, воинская часть. К "спасению" Васильевны подключилось руководство поселка. Пригнали из гаража пожарную машину и сняли бедняжку с дерева. Потом долго обсуждали это происшествие, но никто так и не смог понять, каким образом она туда забралась.
На этом веселье во время землетрясений закончилось. Наше благосостояние стало улучшаться, и мы переехали в хрущевки. Тут уж нам стало не до смеха, если учесть, как построен дом <…>.
Память сохранила трагические события на острове Парамушир. Было много разговоров о цунами, унесшем сотни жизней. Говорили, что была волна высотой 30 метров, что она смывала танки, как игрушки. Люди сначала успели уйти в сопки, а когда все стихло, вернулись. И тут — вторая волна, сильнее первой.
Пострадавших привезли в Петропавловск, расселили в солдатских казармах (район ул. Пограничной, чуть выше 1-й школы), одели в солдатское обмундирование. А бойцов переселили в палатки. Мы, дети, ходили к этим казармам, в них прежде жили пленные японцы. А когда японцы уехали, на этом месте осталось несколько японских могил. А теперь, проходя мимо, мы слышали стоны и крики людей. Многие из этих несчастных потеряли близких.
Одна история сохранилась в памяти: мужчина убегает от волны, несет троих детей. Его накрывает волной, и стихия уносит двоих его детей. Он кричит, а сделать ничего не может.
Многие тогда лишились рассудка. Они пробыли в казармах недолго, месяц-полтора, их быстро расформировали.
Другое сильное землетрясение было в 1959 году. Сила в эпицентре была 7–8 баллов.
Мы жили в интернате, в районе 9-й школы, потому что, окончив в Чапаевке 7 классов, должны были учиться дальше. И нас, детей военнослужащих, поселили в интернат, не навозишься каждый день в школу.
Началось землетрясение, мы помчались по коридору на улицу. Приходилось хвататься руками то за одну, то за другую стену, иначе теряли равновесие.
Выскочили на улицу в одних носках. У школы стоял трактор, его развернуло на 90 градусов. На кочегарке у старого здания школы упала труба. В классах на партах валялись картины, пересыпанные штукатуркой. Пару дней не учились, приводили школу в порядок. Долго не было электричества, наблюдались разрывы водопровода.
О землетрясении 1971 года начну рассказ сообщением из областной газет "Камчатская правда". Вот что она писала в те дни:
Первый толчок, и сразу же улицы погрузились в темноту — сработала автоматическая защита, реагирующая на бурное колебание масла в трансформаторах. Но едва стихли толчки — снова зажглось электричество.
Сила в эпицентре — 7–8 баллов. Продолжительность — 1,5 минуты. Разрушений в городе нет, только кое-где трещины в зданиях да осыпалась штукатурка. Местами разрывы линии водопровода.
Вспоминает Валентина Шутка, проживающая по ул. Тушканова:
Живу на первом этаже. После толчка выскочила на улицу, земля качается, трудно устоять. Было отчетливо видно, как наш 4-этажный 86-квартирный дом качался в направлении от АЗС до детской поликлиники.
А в это же самое время автор этой статьи находилась внутри этого качающегося дома. Вот какими были мои ощущения:
7 часов 35 минут. Сильный толчок, отключился свет. Мы — в полной темноте. Я схватила 2-летнюю дочь — не испугалась бы. Все скрипит, трещит, качается, слышен звон посуды, что-то падает, разбивается. Хорошо, ребенок ничего не понял и не испугался. Она сказала: "Все, приехала машина". Подумала, что мы едем на машине.
На лестничной площадке — шум, крик, топот ног по лестнице вниз. Оказывается, соседки выскочили в ночных сорочках. Ну сколько они могли выдержать на улице в ноябре? Немного постояв, они опрометью просились наверх, в квартиру. Но английский замок защелкнул дверь.
"Маринка, Маринка, где ключ?" — слышится крик, а ключ остался внутри.
Толчки продолжались, но полуобнаженные продрогшие соседки уже не замечали их, они были заняты проблемой, как отпереть дверь.
А вот что говорит Любовь Ханина, жительница этого же дома:
Мы находились на 4-м этаже. Вдруг — толчок такой силы, что из серванта вылетели стекла, и вся посуда посыпалась на пол, все разбилось. Накренился телевизор, а из угла квартиры вывалился огромный кусок плиты. Мы убежали из квартиры на улицу.
Толчки прекратились, и народ, прихватив теплые вещи и провиант, вывалил на поляну перед домом. Ждали повторения стихии. Приехал буфет. Мы сидели на тюках и ели пирожки.
Рассказывает очевидец событий этого дня Лидия Давыдова, в то время проживала в районе Чапаевки:
Затрясло. Шум был такой, будто везут гравий на огромном листе железа. Я жила на первом этаже. Сидела на диване. Вдруг диван стал подпрыгивать и переместился на середину комнаты. Плясала тумбочка вместе с телевизором, детская кроватка. Вся мебель поменялась местами. С потолка сыпалась побелка, с полки летели кастрюли. На лестничной площадке — шум, крики, люди бегут на улицу, кто-то в трусах выскочил. Трясло долго, я сижу на диване и прыгаю на нем, как на коне. Потом все стихло. Все лестницы усыпаны тапочками.
Пришел муж, стоит за дверью и спрашивает: "Ты живая?"
"Живая", — отвечаю.
"Ну ладно, я пошел".
И ушел, их с работы отпустили успокоить детей и жен. Все были в шоке.
Вспоминает очевидец событий А. М. с ул. Горького:
Мне было 5 лет. Помню, как у нас упал телевизор экраном вниз, но не разбился, только переключатель каналов отлетел. А потом народ на улицу высыпал. Ждали повторения толчков.
А вот рассказ Марии Маняк, медсестры:
Приходила к нам женщина лечиться. В день землетрясения она не могла открыть в квартире дверь, заклинило. Она от страха потеряла сознание. После этого сердце стало барахлить.
В "Камчатской правде" было обращение к населению сообщать обо всех фактах повреждения домов, печей, дымовых труб, трещин в земле, во льду, обвалах, оползнях, падениях предметов, изменениях уровня воды в колодцах, выплесках озер, взломах льда, гуле, грохоте, продолжительности землетрясения.
Мария Маняк продолжает рассказ:
Рано утром я отвела ребенка в садик, не успела раздеть, слышу — гул. Подумала, что танки идут. Рядом — шоссе. Вдруг — страшный толчок, и цветочные горшки разом слетели с окон. Мы побежали по коридору. На нас сыпалась штукатурка. Бежать было трудно, кидало из стороны в сторону. Мы с воспитательницей и с детьми стоим во дворе. Но и устоять трудно. Неведомая сила прижимает нас к земле, заставляя встать на четвереньки. И вдруг вокруг нас образовалась трещина в земле, небольшая, правда. Мы потом в нее пальцы просовывали. Я отвела дочь в садик. А сама пошла на работу в ясельную группу. Приходили родители, говорили, что ожидается повторение толчка. Мы все были в напряжении. После прогулки я не стала раздевать детей, уложила их спать одетыми: вдруг придется убегать.
Мария Николаевна Ноздреватых во время толчка ехала в автобусе на работу. Вот что она рассказала:
Подъезжаем мы к 4-му километру. Вдруг автобус поехал словно по ухабам, а дорога-то, сами знаете, ровная. Шофер крикнул: "Землетрясение!" — и открыл двери. Мы выскочили, а устоять на ногах трудно, чуть не попадали. Прихожу я домой, смотрю, в ванной труба лопнула, порошок с полки упал, рассыпался, вся ванна в пене. Телевизоры тогда на ножках стояли. Наш телевизор "ускакал" из угла комнаты на середину. А из стены вывалился большой кусок штукатурки.
Через день "Камчатская правда" сообщала:
По уточненным данным, эпицентр землетрясения — 90 километров от города, на юго-востоке. Причина — очередная подвижка земной коры в главной сейсмической зоне Камчатки, которая протянулась по дну океана вдоль восточного побережья.
Валентина Гусева, маляр-штукатур, рассказала:
После землетрясения послали нас ремонтировать дом на Войцешека. Блоки разошлись на целую руку и в стенах, и на потолке. Можно было заглянуть в соседнюю квартиру. Ну, мы залепили, как могли.
Вспоминает Лидия Давыдова:
Сразу же после землетрясения поехала я в город, на Дачную, к матери. Моя 5-летняя дочь была у нее. У матери упал сервант, разбилось все, что в нем было. И все это произошло на глазах у девочки. У дочки случился шок, после этого случая она до 6 лет не разговаривала.
А вот о том, какая плохая вещь — паника, можно судить по трагедии, происшедшей в то страшное утро в мореходном училище Петропавловска. Курсанты прыгали из окон, ломая руки, ноги, получали сильные ушибы, калечились, разбивались вовсе.
Вот что об этом поведала Лидия Давыдова:
Прошло 27 лет, а я до сих пор не могу забыть увиденное. Еду я к матери на Дачную, вдруг весь автобус замолчал, люди прильнули к окнам. Нашему взору представилась жуткая картина: весь путь от мореходного училища до областной больницы занимала колонна людей в темной морской форме. Они несли раненых на столах, на кроватях, на любых подручных средствах, что попались под руку. Некоторые прыгали на одной ноге, опершись на метлу, на любые деревяшки. Вся эта печальная процессия направлялась в областную больницу.
Прошло некоторое время. Я работала в магазине на Дачной. Пришла женщина в сильно возбужденном состоянии и сказала: "Сегодня умер последний из тяжело пострадавших в мореходном училище". А случилось то, чего могло бы и не случиться.
Когда началось землетрясение, кто-то крикнул роте: "За мной!" И они попрыгали из окон. В газете мне такого сообщения не встретилось. Не разглашалось подобное. Не поддайся тогда курсанты панике, все было бы нормально, здание ведь не пострадало.
Областная больница пострадала в значительной степени. Здание морвокзала имело внушительные повреждения, на причале были трещины. Они были и во многих местах по городу, но незначительные.
Пострадал и Усть-Камчатск. Вот сведения, которые сообщила мне Татьяна Бородавенко, жительница этого поселка:
Когда началось землетрясение, я мыла пол. Вода в тазу расплескалась. Сын закричал: "Трясение, трясение!"
Я выскочила на улицу, устоять было невозможно. На рыбозаводе упали трубы, кирпичные печки развалились.
Паника началась — невозможно описать. Люди собрались уезжать. Но горком не разрешил: РКЗ-66 останется без рабочих. Закрыли кассу аэрофлота, не продавали билеты, не давали расчет. Пригласили из Москвы профессора. Он нам рассказывал о землетрясении, успокаивал, что ничего страшного нет.
Начальство свои семьи вывозило на мыс Погодный. Делали это тайно, ночью подгоняли грузовики, грузили вещи. Опасались цунами, боялись повторения трагедии на острове Парамушир. Но, к счастью, цунами не было. Мои родители после этого сразу уехали на материк, хоть прожили в Усть-Камчатске больше 20 лет. <…>
Публикуется, с некоторыми сокращениями, по газете "Петропавловск"
(Петропавловск-Камчатский, 1998).